Юридическая популяризация Web3 丨 Незаконное деловое преступление. Почему оно стало обычным преступлением для U-бизнесменов в валютном кругу?

01. Основные факты дела

После поиска дело не было опубликовано в Интернете, поэтому факты этого дела можно понять только через содержание общедоступного аккаунта суда.

Народный суд округа Дабу установил, что ответчики Чен и Ли использовали форму покупки и продажи виртуальной валюты для скрытой покупки и продажи иностранной валюты, что представляет собой преступление незаконных деловых операций.

В статье автора «Является ли внебиржевая торговля цифровой валютой преступлением?» «В статье подробно перечислены конкретные ситуации, связанные с незаконным хозяйственным преступлением «торговля валютой». Согласно правилам, среди четырех ситуаций незаконной купли-продажи иностранной валюты (частная купля-продажа, замаскированная купля-продажа, купля-продажа и незаконный ввоз и продажа) только две: купля-продажа иностранной валюты или скрытая покупка и продажа иностранной валюты прямо определяются как преступные деяния. В данном случае поведение двух обвиняемых было определено как «замаскированная покупка и продажа иностранной валюты».

02. Анализ случая

Поскольку суд дал относительно простое описание дела, он не объяснил отношения между Чэнем, Цзоу и Хуаном, а также конкретные детали сделки. Он использовал слово «сотрудничество» только для того, чтобы обобщить всю подоплеку дела, а Цзоу и Хуан. Кто-то еще не пришел.

Автор считает, что невозможно определить, что поведение Чена представляет собой преступление незаконного предпринимательства просто по причине простой сделки У между Ченом и Хуаном. Потому что согласно соответствующей политике моей страны в отношении виртуальных валют, виртуальные валюты, такие как Биткойн и USDT, определяются как виртуальные товары, а обмен виртуальных валют и юридических валют между физическими лицами в стране не запрещен. Если внебиржевая торговля является незаконной, не станет ли каждый, кто обменивал виртуальную валюту, преступником?

Таким образом, внебиржевые торговцы или валютные спекулянты не должны слишком беспокоиться по этому поводу.Ключ к тому, является ли этот случай преступлением, лежит именно в фоне транзакции и режиме транзакции между различными субъектами, которые не являются упомянутое в статье, а не просто сама транзакция.

03. Метод графической интерпретации

Для облегчения понимания мы используем диаграммы, иллюстрирующие:

Б занимается бизнесом подпольного банка (то есть средства циркулируют в одном направлении внутри страны и за рубежом без физического потока, а «баланс между двумя местами» обычно достигается в форме примирения). C нашел B и попросил C помочь ему обменять юани, которые он держал в руке, на доллары США.

Итак, B взял юань, данный C внебиржевому торговцу A, и сказал A, что хочет купить U. После того, как A получил юани от B, он перевел U на адрес, указанный B.

Затем B конвертирует U, полученный от A, в доллары США. Наконец, B переводит доллары США C.

Таким образом, транзакция между B и C завершилась успешно.

Что такое замаскированная торговля иностранной валютой? Это относится к погашению юаня за иностранную валюту или погашению иностранной валюты за юань, а также к осуществлению конвертации стоимости валюты путем обмена иностранной валюты и юаней (а не прямой покупки и продажи между юанями и иностранной валютой).

В процессе, показанном выше, B завершил транзакционный процесс получения юаней, конвертации его в U и конвертации U в доллары США. В этом процессе U выступает в качестве обменной среды.

Покупка и продажа виртуальной валюты не являются противозаконными, но Б достиг цели конвертации юаней в доллары США посредством транзакций с виртуальной валютой. Это причина, по которой он совершил незаконное деловое преступление «покупки и продажи иностранной валюты». Следовательно, если Чэнь в вышеупомянутом судебном деле приобрел монеты TEDA у других как B, то не возникает особых разногласий по поводу преступления незаконного бизнеса.

А что, если личность Чена совпадает с личностью А в транзакции выше? Например, А, будучи торговцем U, в течение многих лет получал прибыль, покупая и продавая арбитражную виртуальную валюту USDT. Чтобы дать Б сумму U, необходимую А, он купил большую сумму у других. B был замешан в преступлении, связанном с незаконными деловыми операциями, и замешан в этом A. Является ли на данный момент А соучастником в преступлении, связанном с незаконными деловыми операциями, например, «торговлей иностранной валютой»?

Здесь можно разделить на три ситуации:

①А сознательно знает, что B управляет подпольным банком, и обменивает B на U только для того, чтобы получить прибыль от разницы в ценах;

②А не знает, что Б управляет подпольным банком. Он сотрудничает с Б, потому что спрос Б велик и А может получить более высокую норму прибыли, полагаясь на объем;

③Поскольку предложение B выше рыночной цены, в дополнение к большому количеству, A также может получить более высокую разницу в цене за каждый заказ, поэтому он решает сотрудничать с B;

**В первом случае А сознательно знает, что B управляет подпольным банком и покупает и продает иностранную валюту, и его действие по предоставлению U B равносильно соучастию и, следовательно, представляет собой соучастника в преступлении ** незаконные предпринимательские операции;

Вторая ситуация: А решает сотрудничать с Б только потому, что Б может предложить ему больше бизнеса и не знает собственного бизнеса Б. Здесь я думаю о случае, уже встречавшемся, когда участвующая сторона находилась в виртуальном клиенте. торговца U, который торгует на валютной бирже, - китайский студент, обучающийся в Южной Корее. Корейский студент покупал у него большое количество U более года. Хотя однажды он спросил иностранного студента, зачем ему столько U, Другая сторона ему тоже этого не объяснила. Поскольку иностранный студент был арестован, U-бизнесмен также был задержан за незаконные бизнес-преступления.

Автор считает, что если У-бизнес сам не осведомлен о специфике валютного поведения партнера и вышестоящей компании, то У-бизнес объективно демонстрирует поведение, косвенно помогающее контрагенту обменять валюту, и не имеет субъективного намерения обменять валюту. совершить преступление незаконного бизнеса. Следовательно** это не должно составлять преступление незаконного бизнеса**. Кроме того, у него нет субъективного намерения помочь другим, зная, что они могут незаконно обменивать иностранную валюту, поэтому это не должно составлять преступление незаконного бизнеса. помогая другим. Другими словами, поведение U-бизнесмена не является преступлением;

Третья ситуация: А выбирает сотрудничество с Б, потому что Б предлагает более высокую цену. В судебной практике можно сделать вывод, что А знает, что другие лица занимаются незаконными и преступными действиями. Затем на основе записей чата транзакция записи, показания свидетелей и т. д. обеих сторон. Определите, достигает ли уровень знаний А того же преступного намерения, что и у главного преступника (преступления незаконных деловых операций), или общего преступного намерения (преступления в виде писем-помощи и т. д.) .

Написано в конце:

Что касается дела, переданного Высоким судом провинции Гуандун, в котором торговля виртуальной валютой была признана виновной в незаконных деловых операциях, в общедоступных материалах очень мало информации, поэтому соответствующие мнения в этой статье не представляют собой решение автора по самому делу. В данной статье этот случай рассматривается как пример для анализа возможных ситуаций на практике.

Бизнес по покупке и продаже виртуальной валюты для арбитража не является незаконным. Причина, по которой риск причастности к преступлению высок, заключается в том, что продавцы U не могут проникнуть в саму транзакцию и увидеть историю цепочки транзакций **.